Бытовое и опять в поисках прекрасного

Добираться до блога становится все сложнее и сложнее. После Рима мы всем семейством занялись строительством премилой дорожки, ведущей к бассейну. Папа со Стефаном залили ступеньки, сделали симпатичные бордюры из осколков камней, разбросанных по всему саду, а затем наступила наша с мамой работа, ювелирная: на бетонную стяжку нам заливали небольшим слоем белоснежный цемент, а потом мы с мамой на века вжимали в массу разнокалиберную белоснежную гальку. 

На первой ступеньке мы лениво переговаривались, на второй уже поругались, а на третьей и четвертой (самые длинные и широкие) я решила воспользоваться случаем и выведать у мамы побольше о ее семье и ее предках.

*Моя мама - вообще такая мама-мама. Мне всегда казалось, что для нее ее род начался только с созданием своей собственной семьи и в особенности с появлением детей*

Итак, в процессе неторопливого утапливания круглых камешков в цемент я узнала, что моя прабабка (то есть мамина бабушка) была женщиной властной, грозной и скупой на чувства. Она умерла в возрасте 105-ти лет при кристально чистой памяти и удивительно ясном сознании.

А моя прапрабабка (то есть ее прабабушка) происходила из семьи крупных польских шляхтичей.

Дальнейшее изучение ее генеалогического древа маме окончательно наскучило, и она строго приказала мне прекратить морщинить лоб, одеть шляпу и вообще намазать лицо солнцезащитным кремом.

В эти выходные мы поехали на море. Езды от нашего дома до моря - 20 минут. Но мне такого моря не надо. Я не хочу ( нет, мне даже страшно подумать!) что я буду лежать на пляже, как вяленый помидор на противни в компании себеподобных, вежливо раскланиваться и извиняться, задев чью-то упитанную ляжку под водой, жевать увядший салат в прибрежных забегаловках , стоять в очереди за горелым панини с вяленой ветчиной и козьим сыром, вдыхать прибрежный песок вместе с заботливо зарытыми в него "бычками" 2001 года. А вокруг будут с ревом проноситься самолеты, чуть ли не задевая мою выгоревшую макушку стальным брюхом, мчаться поезда, бесконечной пробкой тянуться автомобили, а в море плотной стеной жаться друг к другу яхты, яхточки и их всевозможные выкидыши разных цветов, возрастов и размеров, заслоняя мне невероятно дивный вид на горы в жаркой дымке и Кап-Ферра.

Когда-то, когда я была еще совсем девчонкой, я посмотрела фильм "Прощай, грусть!" по одноименной повести Франсуазы Саган. С тех пор я упрямо ищу эти берега на юге Франции, эти сухие рощи сосен-парашютов, скалистые крутые берега, по которым беззаботная озорная девчонка спускалась на пляж. Не бездушные, не огромные, (даже если они и супер-пупер обустроенные и облагороженные), а именно те, настоящие, средиземноморские.

И я таки их нашла, эти берега! Находятся они неподалеку от Тулона, в городке под названием Bormes-les-Mimosas. Выезжая из этого городка, вы въезжаете по проселочной дороге мимо бесконечных виноградников в  огромные частные владения Леуб.

                                        

                                          

Сие удовольствие от нас - два часа езды по автобану. Но (не устану повторять!) для бешеной собаки и семь верст не крюк.  Мы туда приехали, провели незабываемый день на потрясающем пляже в окружении моих любимых сосен-парашютов, белого песка и какой-то невероятно теплой  и кристально чистой лагуны. 

Когда Стефан уйдет на пенсию и больше не будет привязан к международным аэропортам, мы купим дом поблизости и я буду водить внуков на этот пляж каждый божий день.

Тенистый паркинг в южном бору.

Если Эмилька завидит на ком-нибудь шляпу, тотчас же ее выпрашивает и нахлобучивает себе на голову. Самое удивительное, что всегда - ее размерчик!

Мама настояла на увековечивании ее нетленных форм.